Аблигация?" - Манфред повернул голову: - Абли? Ты? - - Я. Хтож ешо? - Хелер сидела в двух шагах от корчившегося рядом с Кристаллом. - Уж не не думала, шо быстро удастся тебя поднять...Погоди...Щаз...- Прохладная ладонь легла на лоб воину. По жилам Манфреда, унося мучения, пробежал спасительный холодок. - Все…- Абли покачнулась и оперлась о землю: - У меня нет больше сил - - Шо...с родовичами? - Оса попытался выпрямиться - получилось. - Все кончено. Хелеры по городам терь воскрешают... - Аблигация поднесла дрожавшими руками к губам бутыль с водой, жадно глотнула: - Токма Эла найтить не могем покуда. - - А нюкеры? Где? - - Тама оставались. Ужо светало, а они все ешо поедали наших. Ты же знаешь - сырая печень только что убитых - лучшее лакомство для них - Рев гнева разорвал охрипшее горло: - Не позволю! НЕТ! - Манфред рывком встал. Земля покачнулась: - Великий Перун! Дай силы! - полный ярости крик разнеся над городом. Притихли, настороженно оглядываясь, крикливые торговцы на базаре. Веселые мартышки промысловиков с испуганным визгом помчались к своим хозяевам. Оса ринулся сквозь расступившуюся толпу. - Стой! Ты кудыть? - Абли встала и пошатываясь побрела вслед за объятым гневом воином. Манф оглянулся: - Оставайся тутова! Я быстро! - - Манф! Постой! Тыж это...- Но он уже скрылся в людском водовороте. Устало села на песок хелер. Не было сил даже заплакать. - Ниче...Вот передохну малость - догоню тебя. Ведаю, кудыть путь держать надумал...- покрытыми пылью ладонями Аблигацция сдавила виски: - Ниче...Ниче... Я щаз..- - Этот - Манфред похлопал по шее гнедого. Довольная улыбка расплылась на физиономии конюха: - Хороший выбор. А денег-то хватит? - Оса сорвал с шеи оберег и ткнул им в грудь торговца лошадьми: - Пойдет? - - Ух ты-ы-ы! - защитные чары были настолько сильны что конюху даже пощипывало пальцы. - Да-да! Конечно! - затараторил он. Только бы этот вояка с безумным взором и истерзанном доспехе не передумал: - Вот тока...Седел нетуть - пожав плечами в наигранном сожалении промямлил торгаш. - Давай узду! Без седла как-нить разберемся. Не впервой. - оборвал его мяуканье воин. Второй и последний оберег остался у кузнеца. Тот только удивленно смотрел удаляющемуся всаднику вслед. Обменять оберег на щит - видно не надеется живым вернуться. Минуя торговые ряды, и купив по дороге черного как сажа петуха, Манфред направил коня к надвратной башне, венчающей выход из города. ...Берсерк не скилл! Это состояне души!...
Ветер протискивался меж трех рядов воткнутых в землю копий, гнул высокую траву у ног идола и сыпал песком, принесенным с далеких пустошей, в высеченные из камня глазницы. "Ох, недобро..." - волхв пригладил развевающуюся седую бороду: " Злое время идет. Недаром конь Колда оступился на левую пред копиями. Неужто, погибель всех прибрала?" - откинув босой ногой камушек, старик со взохом посмотрел на дальние холмы: " Иноземцев все более. Язык их нем для нас и речи их непонятны. Хотя...шож тут не понять? Удушить нас хотят. Шоб сгинули навека потомки Рода." - сухие пальцы погладили шершавую поверхность камня: - "Шо скажешь?" - жрец поднял выцветшие глаза на на суровый лик идола: "Святовит! Неужто, прав предсказатель из Джандана? Неужто, Перун громовержец и ты, Великий бог воинов, одно цельное? Худо это...аль нет? Наверно, ежели к силище Перуна перейдет вся твоя мощь - Перун токма сильнее будет. Ох, чудны дела ваши, боги! Нужто нам терь токма на силу богов надежды вопрошать? Да и в чем ешо сила богов как не в силе народов их? А мы слабы...Слабы?" - старец резко обернулся. По узкой тропке ведущей в капищу приближался всадник. Тяжелая поступь коня поднимала клубы пыли, тут же уносимые вдаль ветром. Длинные хвост и грива гнедого развевались в струях вихрей. От вида спрыгнувшего с неоседланной спины жеребца воина отшатнулся в невольной оторопи. Проломленный посередине нагрудник. Сквозь дыру виден алый, еле затянувшийся рубец. Ни одного оберега на шее. Залитое кровью, перемешанной с грязью лицо. И глаза... Из глубоких темных провалов тяжелого взгляда, сквозь пелену черной скорби, наполненной болью, прорывалось пламя яростного гнева. Подойдя к жертвеннику, воин отцепил от пояса трепыхающегося черного петуха, положил его на камень и, на миг прикрыв глаза, быстрым движением ножа обезглавил птицу. С жадным шипением хлынувшая кровь впиталась в неровную поверхность алтаря. Мгновение и от нее и осталось и следа. Словно ударом гигантского кулака толкнуло воздух. У древнего служителя богов перехватило дыхание. А неизвестный стоил недвижимо, низко опустив голову. Только неуловимая улыбка коснулась уголков потрескавшихся губ. Израненным крылом взлетел и опустился за его плечами рваный плащ. - Дар принят. Подведи коня к копиям. - неожиданно охрипнув произнес волхв. - Не затем я пришел сюдыть, шоб удачи в бою прознавать. - тихий голос прошелестел подобно касанию последнего тепла перед вечной зимой: - Судьбину свою ведаю. Мне сила нужна. Лишь чуток боле силы. Шоб не вмиг помереть в свой час. Шоб успеть хоть зубами ворогу в горло...Хвала Великому Святовиту! Услыхал...- и обернувшись на предсказателя, добавил: - Долгие века табе! Старче! - Перестук копыт пущенного вскачь гнедого уже замер вдалеке. - Нет. Не ведаешь ты своей судьбины...- старик почувствовал как одинокая слеза растаяла в глубоких морщинах на щеке: - Мы слабы? Нет! - Манфред не правил конем. Они просто представляли собой единое. После принесения жертвы что-то случилось с Осой. Тело наполнила невиданная мощь. Сердце стало биться медленнее. Еще медленнее. И каждый точок пульса гулом отдавался в затылке. Все вокруг стало призрачным, растворяясь в тумане. Картины прошлого, смешиваясь с настоящим вставали перед взором. Но в то же время, ни одна деталь не ускользала от глаз. Любой шорох гремел набатом в воспаленном мозгу. Слух обострился, разрушая все возможные границы. Манфред слышал рыдания родовичей, оплакивающих в далеких поселках павших. Видел скорбные дымы костров, зажженных от святого огня. "Какой-то из них будет по мне...". Заклинания хелеров в городах сливались в одной заунывной песне. Пространство раскрывалось необозримой далью. Ночь и день смешались в котле с варевом на треноге богов. Время оглянулось, встало на дыбы и двинулось вспять. И снова близился рассвет вершающий Ночь Скорби. Конь нес сквозь неровную дымку миражей. Люди, города, горы, поля. Злые Духи Земли - неупокоенные души непохороненных - как в Навий День выползали из своих нор. Но чувствуя необузданную силу неведомого всадника, торопились не заступить дорогу. Те их них, которые не успевали - оказывались разорваны потоком вихря и растворялись невесомыми облачками. ...Берсерк не скилл! Это состояне души!...
Конь нес. Медленный воздух стеной давил на грудь. В этом хаосе видений и звуков Манфред ни на миг не остановился свериться с начертанной на бересте картой, или вглядеться в надписи на придорожных камнях. В такт биению сердца в ярких небесах пульсировала, указывая путь, звезда. Вдруг впереди, словно вырвавшись из заточения, вспыхнул свет. Как будто рукой невидимого артиста из бродячего театра, лоскутным одеялом отодвинулся занавес миражей. На расстоянии поприща навстречу ехал всадник. В окружающем безмолвии тихо хрустел песок под осторожными копытами его израненного коня. Покрытое истекающими ранами тело Красного, вздрагивало при каждом шаге. С тихой грустью Манфред смотрел на согнувшегося в седле. - Все кончено? Княже? – - Саб? – Элладан повернул голову на звук голоса. Его глаза закрывала повязка грязной полосы широкого обрывка ткани. По щекам из-под нее пролегли дорожки спекшейся крови. Кружили слепни. Но нельзя ослепить уже не имеющего глаз… - Да, Саб. Все кончено…И сын твой пропал. Прости. Не углядел…- тяжелый вздох прервался захлебывающимся кашлем. Розовая слюна выступила на губах. – Да и глядеть –та терь мне нечем…Начисто выжгло…- Оса положил руку на плечо князю: - Я не Сабит. Я и есть его сын. – - Но это же голос Саба! – - Лана, княже…Тута по прямой табе. Город недалече. А у меня кой какие дела ешо…- - Саб! Не ходи туда! Тамма уже нетуть ниче! Токма смерть. Да три нюкера пирують. – - Бывай, княже…Табе по прямой… - Манфред тронул коня. Гнедой понес. Первые лучи солнца коснулись смертного поля. Весь берег у переправы был завален телами погибших родовичей. Меж них. Поскальзываясь на обильно политой кровью траве, копошились воришки. С трупов они срывали обереги, серьги. Отрубали пальцы жаждая зачарованных колец. На городских базарах за такое добро можно выручить большие деньги. Части брони и одежды, если не сильно изломаны и изорваны, тоже без размышлений срывались и упаковывались в мешки. Но за образцы оружия средь мародеров вспыхивали настоящие бои. Нюкеры сидели недалече, на небольшом пригорке. Один из них помешивал варево в подмешанном над костром котелке. - Я же говорю. Не обязательно есть печень убитых сырой! Главное правильно сварить. Сила из нее та же будет. А то вот посмотрите на себя, уважаемый…- он указал на одного из собеседников ложкой: - Все лицо испачкали! – - Не знаю где вы этот рецепт отыскали, но лично я, все делаю согласно учению! – и пятерня плавным движением размазала красное по щекам. Третий маг оглянулся на сновавших у дороги воришек и поднял с земли копье. Мародеры кидая свою добычу бросились врассыпную. Тройка хантов дружно рассмеялась. - Да-а. Им бы еще как резаным поросятам повизгивать со страху! – нюкер отвернулся от созерцания бегства и снова погрузил черпак в котелок.
- Спасибо. Друже. Ты свободен. Уходи отсюдова… - Манфред похлопал по шее гнедого: - …я ужо не вернусь... – Конь ткнулся мордой в плечо воину. - Все! Гуляй! – Оса отсторонился и хлопнул в ладоши: - Бывай! Пошел! – …Гнедой понуро нагнув голову поковылял вдоль берега…
Охотники за вещами павших в бою спешно разбегались. Тяжелые шаги вдавливали камни кованными подошвами сапогов в раскисшую землю. До места отвратительного пикника нюкеров оставалась пара дюжин локтей. Как вдруг воздух уплотнился и раздался хлопок. - Вот он! Я ж говорила! – Аблигация выступив из вихря, шагнула к Манфреду и резко обернулась. - Вижу. – Вслед за Абли выехал Аспид. Его мышиной масти конь нетерпеливо бил копытом. Длинная грива вилась до земли. Конь нагнул голову и его ноздра уловили запах смерти, растекающийся окрест смердящим покрывалом. Фыркнув, жеребец с хрустов закусил удила. - Вот токма не Манф ента…- приподняв тяжелый взор глубоко посаженных глаз на Осу, Великий Князь Всех Племен тихо произнес: - Сабит? Ты как тута? – Манфред смотрел на Аспида, но у него уже не было ни слов, ни мыслей. Благословение Святовито выпило душу до дна, затянув все чувства в тугую пружину, которая ждала лишь чтобы распрямиться и сжечь с воем порыве и тело, и саму сущность Осы. - Сабит! Хватит! Пошли отсюда! Все кончено! – наклонившись в седле, Аспид протянул руку: - Пошли! У меня есть ешо один свиток – всех троих перенесу. Щаз ужо ниче не поделать. Терь токма хелерам да жрецам работать. – - Манф! Пошли! – Аблигация с беспокойством пыталась выискать на лице воина знакомые черты. Оса коснулся пальцами щеки Абли. Странно. Любое движение как будто уже было. Как с ледяной горы на санях летишь и не свернуть. Все делается легко и неизменно. Словно сон укутал мягкими перинами разум. Взгляд столкнулся со взглядом Аспида. Голос произнес сам: - Извеняй, Великий Княже…Уже нетуть путев мне назад. Нас предали. Прозря Колд с нюкерами замирился. Они привели тьму про нас. Последнее дело есть тута у меня…- - Саб! – - Манф! – Шаг…Еще шаг… Три силуэта… Кривая усмешка на одном из лиц…На острых зубах мерцают руны…Котелок…Брошенный рядом черпак…Нервные пальцы поудобнее перехватывающие древко копья…Золотые нити прошившие чудные узоры гармента…Голоса…Откуда-то издалека… - Еще один глупец!...- - Не все так просто, коллега!...- - Аккуратнее!...- - Кастуйтесь! Быстрее!...- - Ма-а-а-а-нф! – - Саб! Стой! – - Коллеги! Все разом!...-
Манфред прикрыл глаза: «Великий Святовит! Дай силы!...Щаз!...» Оглушая взорвавшийся в мозгу мир, пронзив мгновенной болью все тело, в ушах прогудел неимеющим сходства с человеческим голосом, ответ: - ПЯТЬ УДАРОВ СЕРДЦА – Скорбь, боль, тоска, печаль, ненависть, ярость, гнев – все это вдруг вспыхнуло запредельным для человека огнем, на долю мига ослепив и обездвижив Осу. Меч невесомой пушинкой взлетел.
Удар сердца… Манфред прыгнул вперед. От жара, пожирающего его изнутри, доспехи готовы были начать плавиться. Медленно двигаются маги. Копье только берет размах, а рука Осы уже направила клинок в грудь врагу. Удар сердца… Легкое сопротивление зачарованной ткани халата….и меч уже вышел из спины врага. Ненависть хлестала испепеляющим пламенем, обращая зубы в намертво зажатых челюстях в осколки. Рывком поднятый щит принял удар другого мага. Не причинив урона, лезвие отскочило едва не сбив с ног своего хозяина. Удар сердца… Прыжок вперед. Первый нюкер хрипя и захлебываясь, осел на землю и суетно запустил в сумку с зельями судорожные пальцы. Еще один маг разводит руки и сорвавшийся с них поток огня ударяет в грудь, но разлетается безопасными искрами. Меч взлетел снизу вверх – вот уже и этот противник обливается кровью, зажимая рукой то место, где миг назад из его плеча росла левая рука. Удар сердца… В спину врезается ледяной холод и…расколовшись снежной пылью истаивает легким туманом. Разворот. Удар. Нюкер успел выставить щит. Лишь обитые металлом доски остались болтаться на ремнях. Удар сердца… Велики силы высших магов. Проткнутый мечом уже встает, опираясь на копье. Близится и мечник. Манфред послал клинок вкруговую, раскидав врагов… И тут в глазах Осы все вспыхнуло яростным светом. Мир вдруг дрогнул и стал сжиматься. На фоне полного мрака он свернулся в одинокую яркую звездочку. Она еще миг светила перед тем как погаснуть…навсегда… Нюкеры подскочили и опустили клинки, пронзив уже недвижимое тело. Но это не имело смысла… ...Берсерк не скилл! Это состояне души!...
Белый. Ослепительно белый конь летел, не касаясь земли. Тягучий бег не видел пределов. Холмы, устланные пестрым ковром полевых цветов, стелились, сливаясь в замысловатых рисунках. Лель, укутанная запахом ромашек, погоняла мерно бредущие стада. Звук ее рожка растекался, наполняя воздух нежным перезвоном бубенцов. Лада в развевающемся платье ступила вперед и грустно посмотрела вслед удаляющемуся коню. Она оглянулась на Рода. Тот тяжело вздохнув, пожал плечами и только покачал головой. Роняя благодатный свет на Мать Сыру Землю, Хорс отметил ярким лучом путь. Ярило бросила на блиставшую полосу пучок ржаных колосьев и кивнула. Стриборг, поймав ее взгляд протянул ладони и подхватил белого скакуна. Подставив лицо бьющему ветру, Манфред развел руки подобно крыльям. Широкая спина ослепительного коня легко несла невесомое тело воина. Стремительность ускоряющегося полета наполняла спокойствием опустошенное сердце. Изумрудной нитью река пересекла все более раскрывающуюся даль. Конь остановился. Святовит пристально смотрел в глаза Манфреду: - ВСЕ…- громоподобный голос сотряс глубокие небеса. Бог, опираясь на гигантское копье, взял жеребца за узду и медленно растаял с ним в далекой дымке.
…Ни одна травинка не шелохнулась под призрачными шагами… Вот и берег. У утлой лодчонки, уткнувшийся в песок, поднял свою косматую морду со сложенных лап Семаргл. Дрогнули яркие крылья покоящиеся на его спине. Манфред посмотрел на небо. Спокойный взор. Седая борода. Золотые усы. Перун только один раз взглянул на воина. И в этот миг Оса увидел всю свою жизнь. …Первый деревянный меч. Первый синяк. Вот уже хватает сил чтобы и вражьих хантов гонять. Вот и сам первый караван повел. Отец. Вот он стоит у ворот Джандана. День Гнева…Ночь Скорби… «Как мало…как мало пожил та…Но это мой удел, мой выбор…» - Шаг вперед…Все…Вот рубеж… - Стой! Погодите! – знакомый голос остановил занесенную над тонким бортом босую ногу. - Отец? – Манфред сглотнул подступивший к горлу комок. - Да, сын. Я. – Клочок белого тумана уплотнился. Проявились знакомые черты. - Погоди, сынок! Чуток погоди… - отстранив от лодки Осу, Сабит упал на колени: - Боги! О Великие боги! Нету пределов вашим могуществам! Но прошу вас! Услыште ешо раз голос отца! Я уже заклал свою душу за сына! Закладываю сердце свое! Отдайте мое сердце сыну! Молю вас! Заберите меня! – - Отец! Не надо! – Манфред схватил отца за худые плечи… Молния ударила в середину реки, вкинув фонтан искрящейся воды. Гром пошатнул твердь. Дохнуло жаром. Небеса расступились. Бугрящиеся мышцы рук подхватили огромный молот, подняв его с наковальни. Откинув с щеки перехваченные ремешком у лба волосы, Сварог пронзил своим взглядом обоих. - ХОРОШО. КАК ОТЕЦ, Я УСЛЫХАЛ ТЕБЯ. – Из клубящихся облаков его кузни вышел Дажьбог. - СЫН! – обернулся к нему Сварог: - Сделаешь? – - Хорошо… - от мягкого напора этого голоса застонала земля. Синь небес задрожала лазурным маревом. Сварог поднял молот и опустил его на наковальню: - ПУСТЬ ТАК! – Гром протек по бескрайности. И снова поднят молот. И вновь он падает. - ПУСТЬ ТАК! – Гром лился раскатами - ПУСТЬ ТАК! ПУСТЬ ТАК! – Удары вторили биение человеческого сердца - ПУСТЬ ТАК! ПУСТЬ ТАК! – Дажьбог склонился над Манфредом и дунул на его чело: - Пусть так…-
- Пусть так лежит. Покедова не трогайте ево. – тихий шепот. Гудение комара. Шуршание шагов. Шелест одежд. Запах дыма. Напрягая все силы, Оса с неимоверным трудом открыл налившиеся свинцом веки. …Доски потолка. Тусклый свет лучины. Неровные тени. - Отец? – пересохшее голрло ответило резью на попытку спросить. – Где…отец? – - Тихо –тихо! Тыж не говоря покедова…- шершавые пальцы легли на лоб: - Но раз уж очнулся – слухать могешь – Кто-то приглушенно откашлялся: - похоронили Сабита. Но боги ответили шо терь в табе ево душа и сердце…- снова кашель: - Так шо, хто ты таперча – токма боги знають. Может ты Манферд. А может Сабит. А может…- голос звучал все дальше и глуше, теряясь в звоне забытьи бессилия…
- Так вот, уважаемые… - маг откинулся на расшитых золотом подушках: - Повторюсь: не могу сказать что мы видели месяц назад у переправы. Вояка он был так себе. Но… - картинным жестом нюкер отправил мальчишку, принесшего вино. – Но! Откуда взялась эта сила в нем? – - Да, коллеги. – тяжело вздохнув и массируя уродливый шрам на груди, собеседник обвел всех многозначительным взглядом: - И кости, и гадание на пепле, и даже руны! Руны! Представьте себе, молчат! – - Как? Совсем? – другой маг, который, несмотря на все усилия так и не смог отделаться от боли в плече, где пришили его левую руку: - То есть, вообще ничего? – - Ну не так чтобы совсем… - ловкие пальцы разорвали тушку жаренного цыпленка: - Боги! Говорят какие-то боги руку приложили. И имена у этих богов странные: Святовит, Перун….еще кто-то…- - Ха! Да так эти варвары своих каменных и деревянных истуканов называют. – маг пригубил свое любимое кроваво-красное вино. В самой дорогой таверне Хотана было, как всегда, немноголюдно. Редкие купцы могли себе позволить вкушать сие изысканные блюда. Только владельцы самых богатых караванов, да некоторые из высших магов. Особо те, кто не гнушался самой бесчестной работой. За такие дела, обычно, платили баснословно. Мягкий свет масляных ламп играл на украшенных причудливой резьбой стенах. Дорогие шелка ниспадали с потолка, огораживая уединения посетителей. К услугам гостей были самые красивые из рабынь. Тихая музыка услаждала слух. - Бред! Коллеги! Это же полный бред! Какие-то боги! – снова скорчив гримасу боли, нюкер пошевелил левым плечом: - Сами подумайте, уважаемые! Во скольких мирах мы были? Богам кланятся везде. Но! Где вы видели, чтобы эти выдуманные создания вмешивались в наши дела? Нет! Не верю! – Оторвавшись от хрустального бокала, первый из говоривших подался вперед. Ироническая ухмылка покинула его лицо. Серые глаза впились ледяными иглами в собеседников: -Боги? Да при чем тут боги? Не в этом дело! Плевать я хотел на всех богов вместе взятых! – металлический оттенок в его голосе заставил в страхе шарахнуться проходившего мимо с подносом служку. Музыка сбилась с ритма и замолчала – невиданное дело в таком заведении! - Вы видели сколько этих варваров было? Это же не одно племя! Это уже целый союз племен! – голос сорвался на крик: - Пусть они пока слабы! Но их много! И их сила в единстве! Мы их не победили! Мы растревожили улей! Пройдет не много времени, уважаемые! И поверьте мне – нам придеться убегать из этого мира, спасая свои задницы! – Рука хозяина таверны, готовая отвесить очередной подзатыльник мальчику – слуге, так и осталась висеть в воздухе. Толстые холеные пальцы мелко дрожали…
Жара растекалась по улочкам Даунханга. Торговцы изнывали от знойного воздуха. Через южные ворота города, отмахиваясь хвостом от надоедливых мух, раздвигая людской, поток вошел верблюд. Караванщик незаметно кивнул воину, затягивающему ремень у седла черного как ночь жеребца. Тот ответил на кивок, и, вскочив в седло, направил коня вон из города. В неплотно застегнутой седельной сумке угадывался черный плащ вора. Сдав товар торгашам, караванщик подошел к одетому в лохмотья слепому. Мимолетная улыбка коснулась покрытого повязкой лица. Быстрым движением из рук караванщика в руки слепцу перекочевали несколько кожаных мешочков. Удачливый уличный воришка смог бы расслышать глухой звон монет, плотно набившиеся в кошели. Со стремительностью, неожиданной для убогого нищего, слепой поднялся и исчез за тяжелыми дубовыми дверями дома, у порога которого он сидел. Караванщик развернулся и исчез в толпе. У небольшого фонтана он снял нагрудник, стянул через голову промокшую от пота рубаху и подняв сбитую металлическими полосами бадью, окатил себя ледяной водой. - Хорошо! Жаркое нонче лето! – На его животе розовел неровный шрам, собрат которого также натягивал кожу на пояснице.
Слепой открыл сундук. Тихий стук упавших мешочков прокатился по маленькой комнатке и отразился от рубленных стен, к одной из которой было прислонено копье. Флаг, прикрепленный к его древку, украшали невиданные в этих местах буквы. На алом бархате полотнища золотыми нитями узорно вышито только одно слово: «СЛАВЯНЕ».
Уфф, на одном дыхании. Аффтор жжжёёёёттт. Лёха - молодца. Эх исчо бы и картинок добавить - и хоть счас в печать.... Дрогнет Запад, и дрогнет Восток. Сила, Сила в Руке. Девять звёзд - Синий Цветок, Синий Цветок на Клинке.
спасиба))
